"Пришел Чубайс и отдал мне комменты за 25.05"



Элеанор Ригби, мой ангел (на полставки ангел-хранитель, на другие полставки - ангел смерти) вдруг вынырнула передо мной, как убийца в темном переулке и сказала: "мы едем в уездный город Н."

А я подумала: "Хуле, почему бы и нет" - и мы двинулись.

Компанию нам составлял мальчик И., который сидел от нас в стороне и все время кривил свою маленькую, вечно недовольную мордочку. Он страдал.



Мы все страдали. Ригби страдала молча, присосавшись к пакету сока, я же, как истиный инженер, изобретала позы для сна на пределе возможностей организма.

Получалось плохо, шея болела, а погода, как на зло, не только не портилсь, но даже и наоборот.

Петербург мы покинули холодным утром, укутаные в теплые кофты и куртки, а к обеду уже стукнуло 35, асфальт где был - поплавился, а если где его не было, то там просто клубился горячий воздух, косплея аномалии из "сталкера".



А потом мы вышли подышать свежим воздухом, и я только растеряно сказала "Бля", а Ригби сказала "Аленька, хосопади ж, где мы, Аленька? Это, кажется, Братислава?", а мальчик И. ничего не сказал, только хлопал своими трогательно большими глазами.



По кочкам, утонувшим в грязи и траве, трясся одинокий запорожец. Он поровнялся с заброшеной церковью, с покосившимися заборами, с неказистыми деревянными домиками без окон и без дверных проемов, с отломаной водонапорной колонкой и наконец с нами. Он проехал мимо, громыхая, обдав нас клубами пыли, а мы все молчали и глядели ему вслед.

Мы стояли на магистрали федерального значения.

____

Город Н. пропитан смертью так же, как Петербург старостью и безумием. Этот город построен на костях, на триста тысяч жителей приходится полмиллиона мертвецов. Кажется, что здесь даже земля пахнет кровью.

Н. - город лоли. Лоли живут здесь легко и вольготно. Живут они преимущественно в центральном парке, стайками бегая по аллеям, сквернословят ( совсем как я), пьют деешвое пиво (тоже как я), выглядят отвратительно (как я), и играют на главной городской площади в волейбол.

Н. - город пешеходов. В нем всего две автомобильные дороги, да и на тех стоит ограничение в сорок киллометров.

Наконец, город Н. - это город уныния. Не представляю, как в нем еще теплится жизнь.

__

А потом вдруг жара спала, и оказалось что есть часов пять свободного времени. Мы пошли гулять. Альма вела себя неприлично, глупо хихикала, ковыряла голову и грызла большой палец правой руки, оглушительно при этом урча.

Мальчик И. кидал на нас с Ригби косые взгляды и тихо сбежал.

А мы пошли шататься по подворотням.



Выглядит уездный город Н. вот так: http://red.ftr.ee/wp/chan/d/cDHzE60155mO9k67.jpg

То есть в нем ваще все такое. Если есть красивый дом - рядом будет облезлая помойка ( и к ней обязательно в придачу ржавые жигули. Наполовину вросшие в землю. (Которые кто-то будет все-время пытаться починить, вытирая черные руки об замызганую спецовку и ругаясь Матом.))

- Нет, - сказала я - решительно, Ригби, когда мы вернемся на большую землю, я куплю карту России, такую, на А2, положу над городм Н. компакт-диск и обведу его красным маркером. И к этой красной черте никогда не подберусь ближе, чем на пушечный выстрел, ни-каг-да.

- Красивая природа - сказала Ригби, флегматично пережевывая чипсы, а я сказала - хуле, ты же выросла на Байкале, как можно сравнивать?

Впрочем - да, было красиво, но только поначалу. Потом от солнца на сетчатке образовалась дырка, и наслаждаться стало больше не чем.

___

На ночь мы остановились в мотеле "Феникс". Он был гордостью города Н., я уверена. Он был гордостью до такой степени, что на дорожном щите рядом с мотелем так и было написано: - сперва меленько-меленько "Москва", потом так же меленько "Минск", а потом огромными буквами "Феникс - 2 км."



Главной же достопримечательностью уездного города Н., был, видимо, Успенский собор. На ступеньках к собору сидели нищеброды, сирые, калечные и юродивые всех мастей. Я пересчитала свои деньги, набралось что-то порядка тридцати рублей. На эти деньги я отправилась покупать свечки.

- Зачем тебе? - подозрительно спросил мальчик И.

- Поставлю в храме божьем. - сказала я. - Две за здравье, три за упокой, бгы-бгы.

Удивительно, но кара божья меня в тот день так и не настигла.

___

Потом вдруг спасительно наступила ночь, и мы слиняли.

Слиняли и же на середине пути я вдруг заметила, что потеряла флешку от фотоаппарата. Ебучий Смоленск.



А что осталось? А остался только сувенирный бальзам [с прекрасным видом на этикетке, открывающимся на]

Я все задумчиво цедила его в чай по придорожным кафе, но иногда забывалась и отхлебывала из бутылки.