Классе в седьмом я впервые увидела Меламори. Он перевелся к нам из кокой-то совершенно невнятной школы, до которой ему было добираться как до китая пешком, а до пекина - раком.
Меламори привлек мое внимание тем, что тихо сидел на задней парте, а на переменах исчезал как тень.
Выждав подходящий момент, я подошла к нему, страшненькая как крыса и нацепила уебищные черные очки с голографическими черепами на стеклах.
- Клево? - спросила я.
- Пиздец. Убери нахуй, пока я не убил тебя.
Я была сражена в самое сердце. Это была любовь. То есть я тогда своим неразумным умишком полагала, что это любовь. Сейчас я ни в чем не уверена.
Он был физически неразвит, труслив и истеричен. Под любым предлогом он избегал общения с окружающими. Друзья у него были чисто умозрительные, они числились как факт, но на деле не играли для него никакой роли.
Он бы давно бы стал изгоем класса, если бы хорошо не учился. Бить ботаника было несолидно.
Мы вместе гуляли, вместе жрали сухарики и пили лимонад, вместе писали вирусы, а потом натравливали на школьный кабинет информатики. Мы придумывали себе невообразимые прозвища и позывные, обращались друг к другу только по ним, и всем говорили, что это из норвежских и кельтских мифов.
О нашем маленьком альянсе не знал никто. "Она делает вид, что смеется, я стараюсь не думать о ней". Нас подкосило то, что мы были мальчик и девочка.
Почему и как мы разошлись - неважно. Мне уже и вспомнить трудно, когда мы стали врагами.
Я помню хорошо одно, то, как Меламори сказал мне:
"Все, что в тебе есть - это какое-то уродство. Ты даже себе омерзительна."
Мы знали друг о друге все до мелочей. Привычки, маленькие и большие тайны, все тараканы в голове были известны и хорошо знакомы. При виде друг друга мы испытывали нечто среднее между унижением и ненавистью.
Это было все равно, что смотреть в зеркало.
Вскоре после этого школу расформировали и наши с ним пути разошлись надолго.
Я все же встретилась с ним, уже намного позже, и не раз. И даже не два. Но это была уже совсем другая история.